Есть экое немецкое обещание «хаммер». Вообще–то оно обозначает «молот», но еще на русский его можно переключить как «несусветно!», «одуреть!». А если применить более теперешний перевод, то выйдет что–то вроде «чад разгула, треша и угара». Сигналом к основанию эдакого бесчинства изображает вскрик«Хаммерцайт» – если нисколько дословно, то «часы Молота». Именно так, с большой литеры. А немедленно я поведаю, отколь это пошло.

Другая середина пятнадцатого века – это фазис постепенного ослабления католического владычества в Европе. Святой Трон уже не может удерживать в узде любую нацию. То здесь, то потом являются вольнодумцы и критики, вес Папашки быстро бежит под склон, а в отдельных сторонах даже поговаривают о том, чтобы церковью в местности заправлял сам государь, а не какой–то потом отдаленный понтифик.

В 1484 году до начала Реформации было еще тридцать с бесполезным лет, но Батя Римский уже начал сбрасывать собственные позиции. Разумеется, Святой трон не бездействовал – несчетные монашеские ордена без устали внушали распорядок, вразумляя заблудших и утешая жаждущих. Особливо на этом поприще преуспела известная испанская инквизиция, какую никто не ждал. Но наш фельетон будет про Германию, а если точнее – про Полдневный Тироль, остановившийся потом частью Австрии, а потом Италии.

Алым кружком обмануто епископство Бриксен.

Итак, в возраст 1484 от рождения Христа, в Рим пришли беспокойные новости – в Бриксенском епископстве множество дам неприкрыто учатся ведовством, летают на метлах, знаются с Чертом и наплясывают с бесами. Всплеск ереси переносить было никак невозможно, поэтому Святой трон лишил отослать общеизвестного мастера по войне мочью ада – преподобного родителя Александра Альбуса.

Здесь стоит обозначить, что противоборствовать с ересью Риму приходилось по целой Европе, и персонала перманентно не хватало. Нормальной была практика, когда с матерым мучителем трогалась группа стажеров, какие прямиком на местечке должны были овладевать святой премудростью – чтобы уже через несколько лет возглавить личную группу.

С батей Санькой в Бриксен выбыли его подмастерья: Генрих Крамер, Якоб Шпренгер и Иоганн Линтман. Это была исходная такая командировка для целых троих – более того, до этого они лишь напевали в божественном хоре, а теоретические дела по началам инквизиции посещали экстерном. Но, как я чиркнул выше, людей не хватало, особливо разговорчивых по–немецки – поэтому выбирать отдельно не приходилось. Приобретя благословение Его Святейшества Папашки Римского Сикста IV, участницы экспедиции отправились в Бриксен.

Контролируя оборудование на одном из привалов, преподобный Саша случайно распорол длань об пыточную пилу. Медицине его подмастерьев не обучали, а молитвы и обливания святой водой угадали действенны. Спустя три денька голова группы окочурился от инфицирования крови, забывши близких подопечных в глубокой задумчивости – что мастерить потом?

Оставшиеся пенисы группы лишили продолжить странствие и сделать власть Бати – ну хоть как–нибудь. Первейшим было разрешено выбрать того, кто старше – поэтому свежеиспеченным шефом обошелся Крамер, какому две недели взад минуло двадцать три года. К счастью, кроме существенного пыточного инвентаря, чистоплотный батька Саша бросил полные инструкции к его использованию: что куда-нибудь вставлять, как вращать, где-нибудь жать и тому сходное.

Придя в столицу епископства, молодые мучители узнали, что загвоздка колдовства и чародейства в регионе обладает местечко – особливо по свидетельствам тутошнего епископа. Несколько дам уже были заторможены тутошними отшельниками и содержались в заточении, предстоя следователей из Рима. Но первоначальный допрос окончился исчерпывающим фиаско – у трио просто не хватило запаху пытать и портить заметенную (попавшую, к тому же, чертовски и чертовски распрекрасной). Было ясно, что безгрешная миссия завалена и их дожидается стыдное возвращение в Рим. Наплевав на клятвы и заповеди, «мучители» отправились напиваться в ближнюю таверну.

Генрих Крамер (в уже возмужалом годе)

Но Крамера не зряшно избрали главнейшим. Между третьей и четвертой фляжкой ему явилась в черепушку диковинная, но перспективная идея, какую он объяснил уже было опустившимся Шпренгеру и Линтману. Когда те договорились, они втроем возвратились в камеру с той самой начальной подследственной и о чем–то подолгу с ней секретничали.

Спустя пару деньков на главной площади Бриксена сконцентрировалась циклопическая ватага – все утро герольды объявляли о готовящейся публичной казни фурии. Мероприятие началось ближе к вечеру. На пространном помосте воздвигался столб, к какому была привязана колдунья – под ней была свергнута гора худощавого хвороста. Перед ней стояли трое строгих мучителей в праздничных нарядах. Ненормальным было то, что в почерках безгрешные брательники сохраняли гармоничные инструменты – Крамер перебирал струны лютни, Шпренгер теснил орган–портатив, а Линтман махал барабанными бациллами.

Портатив — маленький орган. Правда Шпренгер резался на более большой модели.

— Мы сущность Молот Божий, что карает слуг и сообщников черта!– горланил в ватагу Крамер, — Вы погрязли во проступке, но мы пришли избавить вас. Аминь!

Когда гурьба хором расплатилась «Аминь!», под бабой-ягой покраснел хворост, и она вскричала. В тот же момент, трио начало выступать Veni Sancte Spiritus на утроенной скорости. Крамер выкрикивал грозящий речитатив, какой в необходимых должностях слаженно поддерживали Шпренгер и Линтман.

Сожжение тянулось почти два часа и прекратилось на славу. Ударенная публика развелась, благочестиво крестясь – а охрипшие мучители облегченно выдохнули и отвязали «бабу-ягу» от столба. Хворост был поставлен экым типом, что при взоре из оравы на помост казалось, будто девица стоит напрямки на нем – хотя на самом занятии костер горел вокруг нее, на совершенно безобидном расстоянии. Ей лишь нужно было доказательно горланить и корежиться.

Успех нужно было фиксировать. Трое мучителей – совместно с снятой ими девкой, какую, кстати, кричали Тарианна – учинили истые гастроли по епископству, а потом и по соседственным землям. Собственную группу они прозвали «Молот Божий» и перед всяким «сожжением» Крамер скандировал «Часы Молота! Времена Молота!».

Динамично сыгранные Victimae paschali, Stabat Mater и меняющий Dies irae, на какие накладывались проглоченные строгими немецкими гласом молитвы, вселяющие страх одежды (Тарианна подсобила «донести до разума» инквизиторские балахоны»), огненные результаты и, конечно, зовущая на костре мегера – все это пугало и завораживало посетительниц. Попы обозначали, что после визита «Молота», все жильцы посещенного города еще полгода исправно блюли заповеди, платили духовные взносы и систематично посещали богослужения. Всякий жилец Полуденного Тироля знал, что если городские герольды зовут «Хаммерцайт!» – значит нужно проходить на площадь, проникаться священным страхом.

Якоб Шпренгер. Даже в старости виртуозно доигрывал на органе — десницы–то помнили.

Гастроли небезуспешно шли в направление двух лет. Тарианну «жгли»в обычном два раза в неделю, Крамер полюбил петь в неблестящем плаще, Шпренгер чиркнул несколько свежих мотивов и полный сборник рифмованных молитв, а Линтман немного не разрушил ногу, от излишка эмоций прыгнув с помоста в гурьбу.

Но на смену Сиксту IV явился новоиспеченный Батя Иннокентий VIII, какой приобрел массу ламентаций от светских воли Тироля. Они говорили об инквизиторском беспределе, тысячах замученных дам и атмосфере глобального трепета, покрывшей регион. Не жаждая усиливать ситуацию, понтифик направил справки и по божественным каналам экстренно затребовал «Молот» обратно в Рим, вызвав самого досконального отчета.

Мучители были уверены, что понтифик не одобрит их метод спасения заблудших душ – поэтому ими был подготовлен толстомясый доклад об их двухлетней деятельности: Malleus Maleficarum – «Молот Мегер». Применив записи спокойного родителя Александра и подключив очень неистовую выдумку, адепты Безгрешного Трона наводнили файл душераздирающими деталями о теории и практике возможно проложенных ими муки и казней. А потом они радостно родили его к Папашке, существуя совсем твердыми, что он дожидается именно эдакого отчета.

Иннокентий дохуя испытал на личном веку, но во часы чтения «Молота Мегер» его едва не стал шок. Приобретя многостраничное свидетельство вестей о зверствах его подчиненных в Тироле, понтифик зачислил неотложные границы. Во–первоначальных, книжка была незамедлительно исключена и запрещена католической церковью. Во–других, все трое авторов навек отстранялись от оперативной работы.

Вымышленный от начала до края, «Молот Колдуний» еще более ста лет использовался Ватиканом в качестве наглядного пособия — как НЕ надо вкалывать с общестеностью

Вот так завершилась эта история о трех разведчиках Безгрешного трона, какие, не пришибив ни одной колдуньи, взошли в история как образец безжалостных католических мучителей. Осталось поведать, как сформировались их наидальнейшие фортуны.

Генрих Крамер возвратился в хор, чтобы учиться тем, что он уважает и может. Через пятнадцать лет благодаря личному дару он хватил шефом хора Латеранской Базилики – основного католического собора в универсуме. Коллеги опасались его до дрожи – репутация кровоточивого мучителя, «персонально замучившего три тысячи баб» травила Крамера до края жизни.

Якоб Шпренгер лишил укатить от Рима как можно потом и попросил о переводе в Кельн. Шестнадцатое столетие он принял в должности настоятеля Кельнского храма.

Иоганн Линтман. Оставил копию «Молота Мегер» у себя и ради хохота в 1496 году оттиснул ее. Дебош вышел страшный. Спустя двадцать лет этой книжкой потрясали протестанты, обнаруживая предводительство Католической церкви.

Занятнее всего определилась жизнь Иоганна Линтмана. Он прекратил с церковью и возвратился в Бриксен, где-нибудь его ожидала Тарианна. Они поженились, а потом отъехали в Саксонию, в город Мансфельд. Их соседками была фамилия Ганса и Маргариты Лютер, у каких рос малый Мартин, частенько забегавший к Линтманам. Иоганн с энтузиазмом лгал ему байки о близком инквизиторском былом, на аллюру мечтая истину с вымыслом, и малыш Мартин выслушивал, открывши рот.

Навалом лет спустя, в 1517 году… стоп–стоп–стоп, это уже решительно прочая история.

Фотка, сработанная в 1485 году посетителем «концерта» в Иннсбруке.

Чиркнул Ghostman на coolstory.dirty.ru / комментировать